Татьяна Маслова
11-14 декабря 2004
Вообще писать отчет я не собиралась. Но, после очтета Дениса такая потребность возникла. Многое видим по-разному, помним разные вещи.
В августе 2002 года мы с Андреем Григорьевым ездили в велопоход из Беломорска в Медвежьегорск. Изначально хотели из Сумского посада поехать в Колежму, но Андрюхе это не очень нравилось, да и мне быстро надоела однообразная болотистая местность, так что мы поехали на юг, в сторону Хвойного, о чем ни разу не пожалели. Поморье я тогда решила отложить на потом, чтобы вернуться туда позже пешком, на лыжах или на чем-нибудь плавучем. В прошлом году, когда Миша и компания поехали первую часть своего беломорского маршрута, я была кормящей матерью. А в этом, узнав еще в сентябре, что будет продолжение, сразу загорелась. Соскучиться успела по тем местам. Опять же, никогда не была в зимнем велопоходе. И компания подобралась хорошая. Мишу с Денисом знаю больше четырех лет.
Сели в мурманский поезд в пятницу, 10 декабря, в 17.50. Я впервые расставалась с сыном больше чем на два дня, но он не огорчался и весело махал мне рукой в окно, сидя на папе.
В поезде мы попросили Мишу огласить маршрут. Он часа два отнекивался, но потом взял атлас и провел пальцем длиннющую линию до самой Малошуйки, почти без дорог, с посещением Унежмы, которая вообще в стороне. Я смотрела и только диву давалась. Но всеобщее серьезное настроение и доверие к руководителю передались мне, и я почти начала верить в невозможное. А ведь раньше говорила, что хорошо бы нам до Нюхчи дойти…
День 1
Утром встали рано, но собирались медленно. Спохватились, когда поезд уже стоял в Беломорске, Мишины вещи представляли собой набор мелких пакетиков, а велики мирно лежали наверху. Но ничего, минуты за три выгрузились и даже успели поболтать с проводницей.
Я совершенно не помнила, куда ехать в Беломорске, но мне казалось, что развилка довольно очевидна. Какая-то женщина меня вообще заверила, что никуда сворачивать не нужно. Параллельно я искала аптеку и справлялась о ней почему-то у мужчин. В общем, не соблюдала правило Антона Кротова (вроде бы), сформулированное в Вольной Энциклопедии, - о том, что дорогу нужно спрашивать у мужчин, а магазины – у женщин. И поплатилась. Ехали мы, ехали и уперлись в железнодорожный переезд. Было понятно, что эти рельсы ведут не куда-нибудь, а на ж/д мост, расположенный на километр южнее моста, по которому мы с Андрюхой переезжали Беломорканал 2,5 года назад. Миша сразу полез за картой и GPS. Оказалось, что, при всей своей сверхобщительности, он терпеть не может ничего спрашивать у служащих любых организаций. Я тем временем пошла к смотрительнице (хранительнице?) переезда, и она объяснила, что нужно вернуться километра на полтора. Та дорога, на которую мы выехали, была мне совершенно не знакома и привела к такому же незнакомому шлюзу N 19. Но, видимо, именно через него пролегает зимой основной путь на Сумпосад.
Дорога на Сумпосад была широкой и укатанной, но ехали мы очень медленно. Мне было очень жаль светлого времени. В Сухом я всем пообещала деревянную церковь, которая оказалась в Вирме. Незадолго до Вирмы проехали Кумжа-ручей – там мы ночевали с Андрюхой в походе 2002 года.
Миша сказал, что обед будет в сумпосадском магазине, но я не восприняла это всерьез. К сожалению, так и поступили. Это было самым неприятным в походе, потому что противоречило моим понятиям о туризме. Почти во всех походах, в которые я до сих пор ходила, мы сознательно искали автономности и избегали людей. А тут полезли прямо в магазин, расставили термоса на прилавке и стали пугать покупателей. При этом на улице теплынь, -2, с неба ничего не капает… В общем, я все время проторчала снаружи, только Денис меня сменял два раза по несколько минут. Околачивались мы там больше часа. В этом еще один минус теплого помещения. Так что, когда выдвинулись на Колежму, уже почти стемнело. По колеям от машин ехать было не просто, но можно. Правда, моя фара со свежими батарейками сдохла метров через сто. То же случилось и у Дениса. Так что кое-как ехать получалось, только если сзади ехал Вова или Миша.
На стоянку встали около восьми. Там был какой-то страшный тупняк: палатка не ставилась, дрова не находились, потом не горели… Единственное хорошо горящее бревно, которое нашел Денис, впоследствии оказалось километровым столбом.
После ужина легли в палатку и стали болтать. 4,5 года назад, в походе «Кивач-2000», мы с Денисом и Славой (CrazyBiker) трепались в палатке по полночи. К третьей ночи ужасно хотелось спать, но остановиться было невозможно. Выспаться мне удалось только в поезде, в котором, в счастью, мы ехали в разных вагонах.
Вот и сейчас мы стали перемывать всем косточки. Я давно догадывалась, что мужчины тоже сплетники, но не думала, что до такой степени. Правда, не будь меня, они, наверно, обсуждали бы что-нибудь более достойное. Велосипедные детали, например.
День 2
Встали поздно, примерно на час позже запланированного. Вообще, мне как жаворонку режим этого похода не нравился – мы поздно вставали на ночевку, соответственно поздно ложились, а утром никому было не встать, и завтрак попадал на драгоценное светлое время.
За завтраком наблюдали проезжавшие мимо по дороге машины и радовались. Ехать действительно стало легче. Но все равно, до Колежмы мы добирались очень долго.
Колежма оказалась большой деревней, похожей на Сумпосад. Надо сказать, что ни здесь, ни там нами совершенно не интересовалось местное население. Поморцы – люди спокойные. На наши вопросы отвечали скупо и неохотно. Великам тоже никто не удивлялся. Люди разъезжали на снегоходах и зачем-то возили снег с реки в деревню. Мы выяснили, что зимника, по которому нам предстояло ехать, уже лет 40 как нет. И вообще, отсюда в Вирандозеро ничего не ведет. А вот оттуда сюда могут быть какие-нибудь «усы» (лесовозные дороги).
Сразу за деревней дороги кончились и началась тропежка. К счастью, вдоль ЛЭП (не действующей, но с проводами) деревьев не было, и шлось нормально. Я впервые тропила одновременно и ногами, и велосипедом. Интересный опыт. Удивительно, что в некоторых местах скорость была не ниже той, что была бы там на Бескидах. А ведь еще и на спине ничего не было (кроме как у Вовы, который шел с заплечным рюкзаком). Правда, скоро начался глубокий снег, где лыжи имели бы явное преимущество. Но под снегом попадались незамерзшие лужи, так что подлип бы замучил.
В этот день мы уже, к счастью, обедали на свежем воздухе. Совсем другое дело. А вот идея разведения на обед супов б/п мне не очень понравилась. Уже на второй день их не очень хотелось. По-моему, лучше ограничиваться на обед чаем или чередовать: день суп б/п днем, следующий – нормальный суп вечером.
Еще, на мой взгляд, мы взяли слишком много шоколадных батончиков. Каждый день их было по два. При наших небольших нагрузках это было лишнее. Правда, все, кроме меня, ели их с удовольствием. Зато, почему-то, не пользовался популярностью сыр. Так что мне удавалось менять одно на другое.
После обеда я обнаружила, что потеряла рамку педали – осталась одна ось. Миша меня успокоил, что это не страшно – почти то же самое, что ездить на контактных педалях в обычной обуви, как он часто делает. Зачем он так ездит, да еще регулярно, я не спросила.
Мы продолжали идти по ЛЭПине, и вдруг справа уидели хорошую, как нам показалось, дорогу. Тем не менее, решено было идти прямо. Метров через триста дорога вдоль проводов ухудшилась, мы вернулись обратно и свернули на хорошую дорогу. Хорошей и вообще, дорогой она была недолго – еще метров триста. Так что пришлось возвращаться на ЛЭП.
На ночлег встали на болоте, причем прямо на зимнике. Поспорили, что более вероятно – встретить здесь медведя-шатуна или машину. В этот раз с дровами оказалось получше – сухие елки стояли и ждали, когда мы их возьмем голыми руками. Костер получился большой и жаркий. Денис опять весь вечер грел свои ноги. Уже второй день он отказывался от предложения Миши надеть его резиновые бахилы и гордо шел в одних фонариках с мокрыми ногами.
Вечером никому болтать не хотелось, и заснули сразу.
День 3
Встали опять поздно. Денис не выдержал и взял у Миши бахилы. С этого момента у него началась новая жизнь. И у меня тоже, т.к. как раз тогда у меня разошлось пару стежков на одной галоше и в бахил стал попадать снег. А они у меня свободные и высокие, так что приходилось вместе с ногой и льдом, налипающим снизу, тащить еше целый сугроб. Нога весь день была мокрющая, так что я ощутила, каково было Денису в первые два дня.
Через полкилометра от стоянки обнаружили большущую поляну с избушкой. Жаль, что не дошли вчера.
Это был самый солнечный день похода. Было очень красиво, особенно когда мы шли по огромному болоту, простирающемуся во все стороны. Но шлось тяжело, т.к. все время проваливались, велик было вытащить трудно, а потом долго разблокировали его колеса, отколачивая лед. Но я упорно не хотела перевешивать рюкзак на спину. Денис и Вова шли с легкими великами, а у Миши половина груза была на спиной, а половина – на багажнике.
В один поистине прекрасный момент Миша объявил, что нам до темноты нужно найти один предполагаемый «ус», обозначенный на снимке из космоса, который у него был. Поэтому он рекомендует идти с рюкзаками, а велики пока оставить здесь. Я страшно обрадовалась – хоть какое-то разнообразие. Действительно, оказалось очень удобно. Миша со своим легким рюкзаком бежал впереди, мы шли сзади. Через километр вышли на дорогу. Она была занесена снегом, но колеи читались – здесь ездили на машине не больше недели назад. Мы воспрянули духом, попили чаю и пошли за великами. Вся операция заняла меньше часа. Когда выдвинулись по дороге, было уже темно. Миша толкнул идею идти всю ночь. Никто не возражал, но и восторга не выказывал. Наконец, Миша сообщил, что в такой-то точке на треке мы примем окончательное решение. К этой точке я так разошлась, что вошла в марафонский режим и готова была идти ночь напролет. Но Миша предложил свой вариант: ночевать прямо здесь, а утром выходить в семь без завтрака и идти в Вирандозеро на подкидыш Маленга-Беломорск, который проходит там в 11-12 часов. Мне идея понравилась: еще одна ночевка в палатке, более ранний приезд в Питер. Вова с Денисом склонялись к Нюхче, которая несколько дальше, но попадание в нее считалось программой-минимум. Мы поспорили несколько минут и отложили решение на утро.
Вскоре нашли дорогу, уходящую направо и вверх. Прошли по ней метров 50 и встали. Я так мечтала залезть в спальник и отогреть ногу, что сразу начала ставить палатку, причем вслепую, т.к. у меня ничего давно не горело. Правда, на постановке тента я сломалась и попросила помощи у Вовы. Но мы все равно нечаянно поставили его наизнанку. Было лень переставлять, так что Вове пришлось объявить такое положение целесообразным и подвести под это теоретическую базу. А Миша с Денисом и вовсе ничего не заметили.
Когда палатка была поставлена, лезть в нее расхотелось, и я стала ждать костра. Вскоре он появился, и сидели мы у него несколько часов. У меня расплавилась резина на бахиле, лежавшем в метре от костра. Ужасно хотелось спать, но надо было еще залить термоса на утро. К тому же, мы продолжали обсуждение личной жизни всех подряд. Теперь уже подключился и Вова, не знающий почти никого из обсуждаемых.
В тот день я поняла, что поход мне все-таки нравится. Раньше я не была в этом уверена. Но уверенность в том, что больше я в Кампи-походы не пойду, пока осталась. До следующего дня.
Легли спать около часа ночи. Завели все имевшиеся будильники.
День 4
Утром я приложила все усилия, чтобы мы встали и вышли вовремя. Сразу по будильнику вскочила, стала шуметь, греметь термосами, доставать еду. Уж очень хотелось на подкид. Я спала в ту ночь с ботинками, а Миша – с двумя термосами. Когда поели, мы с Вовой пошли снимать и складывать тент, а Миша с Денисом долго тупили в палатке. В этом отношении шатер без дна гораздо удобнее. Сдернул – и сразу все собираются гораздо быстрее. В то утро, кстати, было –17 градусов. Но ночью я не мерзла, в отличие от двух предыдущих. Вообще, честно говоря, спальник, который у меня уже 8 лет, в этом походе не ощущался уже совсем. Что в нем лежишь, что без него. Похоже, синтепон с годами действительно теряет свои свойства. Причем дома у меня есть крутейший басковский тинсулейтовый спальник, рассчитанный на –35, но мне, видите ли, лень его таскать.
Вышли никак не в семь, а скорее ближе к восьми. Я с воодушевлением тропила, Вова не отставал, а Денис с Мишей были где-то далеко сзади. Примерно в 10.00 Вова объявил, что мы никуда не успеваем. Мы приуныли, но решили пока не отчаиваться. И через километр мы вышли на накатанную дорогу – по качеству примерно такую, как дорога из Сумпосада в Колежму. Все сразу покатили очень бодро – натренировались, видно, за два дня до этого, - а я некоторое время приноравливалась к езде без педали. Оказалось вполне сносно. А еще через несколько километров мы вышли на широченную дорогу Вирандозеро – Нюхча, о существовании которой еще вчера не знали (на карте до Нюхчи какой-то слабый пунктир). Видно было, что Вова с Денисом с тоской попрощались с перспективой посетить в этот раз Нюхчу.
По этой дороге мы рванули довольно быстро. На спуске все бесстрашно неслись без тормозов, расцепленных еще болоте, а я от страха притормаживала ногой. Приезжаем к железной дороге, а там стоит человек двадцать. Как обычно, никто нам не удивился. Некоторые даже пропустили нас в поезд, который пришел через пять минут. Было около двенадцати.
Поезд состоял из двух вагонов, и нас пустили во второй, полупустой. Велики подвесили на резинках, как в электричке. А сами стали есть и придумывать себе развлечения в Беломорске. Когда заговорили о бане, одна старушка сообщила, что баня работает только три дня в неделю, так что нам не светит. Потом мы с ней минут двадцать поговорили – о нашем походе, поморских деревнях и дорогах между ними. Она была осведомлена обо всем.
На середине пути я включила телефон. Связь появилась километров за пять до Беломорска. Мы тут же стали всем звонить и писать.
В Беломорске мы легко купили билеты на вечерний поезд (N21), причем в один вагон. Миша отпустил нас троих гулять, а сам набрал газет и отрешился от мира. Гуляли мы ужасно долго, но бестолково. Сходили за тридевять земель в книжный, все книги которого помещались на нескольких полках. Во всех непродовольственных магазинах и киосках Денис искал вымпелы, которые собирает с детства. Купили в дорогу копченого цыпленка и пива. Я все мечтала о кафе с борщом и селедкой. Но, пройдя почти весь город, мы нашли только две рюмочные. Оставалась одна надежда – на кафе «Юлия», которое нам рекомендовали старушки в подкиде. Оно должно было находиться недалеко от вокзала, за путями. Дениса с Вовой этот район тоже привлекал, т.к. где-то там было круглосуточное окошко со свежими булочками, которое они посещали ночью год назад. Женщина, спрошенная о кафе «Юлия», предложила идти за ней и минут через семь вывела нас на совершенно темное здание. Вожделенное кафе работало только до пяти! И нас никто об этом не предупредил.
Денис с Вовой еще минут десять поискали свое окошко. Зашли в десяток магазинов, но все было не то. Наконец, все-таки нашли, правда не без помощи местных. Денис на радостях скупил там все булочки и рогалики. Тут я поняла, что из-за закрытого кафе осталась без селедки, и мы стали обходить все магазины в обратном порядке. Так и шла потом на вокзал, обгладывая на ходу рыбину.
Мишу мы застали все так же отрешенно читающим «Час пик». Мы тоже приобщились к прессе, причем все к более-менее демократической, один Денис выбрал «Правду». Читал очень вдумчиво – одну полосу около часа.
Потом мы сели в поезд и в 12.44 следующего дня были в Питере.