Отчет о походе по Карпатам в мае 2001 года
Состав группы:
Антон Крупенников - руководитель
Анка Чернобыльская
Алена Корелкина
Дмитрий Сапронов
Константин Коритич
Татьяна Маслова
О предстоящем походе я прочитала на нашем форуме "Велопитер" в конце марта. Об Антоне Крупенникове знала давно благодаря его сайту, и еще видела его периодически на mountain.ru, но никогда и не помышляла пойти с ним куда-либо, представляя себе его походы очень спортивными, а группу ужасно сильной, да и вообще, в горах я предпочитаю путешествовать без велосипеда. Но когда на форуме зазвучал призыв ко всем желающим пойти в Карпаты, я просто не могла не откликнуться, тем более что всегда мечтала побывать на Западной Украине, а сама полжизни жила в Центральной - в Черкассах, где все другое, в том числе и язык. К тому же, для ознакомительной поездки по Карпатам велосипед вполне подходит.
Из Питера ходит прицепной вагон до Черновцов, но только по четным числам . Какое-то время я прорабытывала с помощью системы Экспресс-2 варианты поехать через Киев, Львов и всякие другие города, но все они оказались неудобными, так что пришлось ехать через Москву. С вокзала позвонила Антону и поехала к ним по описанию, посланному мне предварительно по почте. Доехала часа за полтора. В Москве было гораздо теплее, чем у нас, и уже вовсю цвела черемуха, а в Питере даже еще зеленых листочков почти нигде не было.
Антон с Анкой живут за МКАД, недалеко от станции Реутов (?), которую многие, в том числе и я, знают по книге Венички Ерофеева "Москва-Петушки".
В сборе была вся семья, а кроме того, уже находились Костя (который за день до этого приехал из Тольятти) и Алена. Все были заняты сборами. Часа через два мы поехали на электричке на Курский вокзал, а потом стали кружить по городу. Я все недоумевала, почему мы так странно едем к Киевскому вокзалу, а потом оказалось, что это Антон показывал Косте Москву, в которой тот был впервые в жизни. Что на меня тогда произвело впечатление - как элегантно Антон ездит по городу. Когда ему нужно куда-нибудь повернуть или перестроиться, он просто вытягивает руку в ту сторону и спокойно туда едет. Без суеты и без оглядывания назад. Когда он и девушки так перестраивались из среднего ряда в крайний на широченных дорогах с большим движением, у меня дух захватывало, и сразу вспоминались вычитанные у нас на Велопитере жуткие аварийные истории. Но такая манера езды оказалась заразительной, и теперь я по Питеру езжу почти так же, и даже руку вытягиваю с указательным пальцем, а не с открытой ладонью, как раньше.
На Киевском вокзале нас ждал Дима. До поезда еще было время, и все бросились покупать фантастику в дорогу, а я нашла в какой-то глухомани, слева от путей, невероятно дешевый книжный магазин с книгами на любой вкус, и купила там Салтыкова-Щедрина, которого читала весь поход. Мы собирались прочесть свои книги и оставить их на вокзале в Черновцах, но никто этого в результате не сделал.
Доехали мы без особых приключений - всю дорогу ели и пили пиво, но вообще наш поезд (N171, Москва-Ивано-Франковск) я никому не порекомендую - он без конца пересекает границы, и всю ночь перед приездом почти на каждой станции приходили таможенники - раз шесть.
День первый, 1 мая.
В Черновцы мы приехали в 2.10 и стали ждать рассвета. На вокзале встретили большую группу водников из Рязани, приехавшую сплавляться по реке Черемош. В 5.30 выехали. Город нам понравился. Дороги вымощены брусчаткой, как во Львове. Ехали по открытой местности, но гор пока видно не было. Меня восхитили плакучие ивы, растущие справа от дороги - никогда еще не видела таких нежных и красивых. На завтрак мы встали в лесу около села Сторожинец, готовили на примусе.
Солнце палило нещадно, и защитного крема с фактором 8 не хватило - почти все обгорели, кто не в этот день, тот в следующий.
Заночевали мы за шлагбаумом в заповедной зоне, табличка около которой гласила, что охота производится только по разрешениям. Это было единственное ненаселенное место в округе. Такая же ночевка у нас была и на следующий день.
1 мая мы отметили безалкогольно, вафельным тортом "Полярный", который я специально везла из Питера.
День второй, 2 мая.
С утра наконец-то начался подъем на перевал под названием Шурдин (1313 м). Это был длинный, но некрутой серпантин. На спуске Антон поехал первым и запретил себя обгонять. В тот раз это было очень досадно, но в последние дни, на перевалах Брусиловского тракта, я осознала, что такая система имеет некоторый смысл - ведь в начале очень не хочется сдерживать скорость, а потом может поздно оказаться...
В этот день я смирилась с бесконечной населенкой - зато поход можно считать интересным в этнографическом плане, чего не скажешь об автономных походах, к которым я привыкла.
В Буковине (Черновицкой области) наиболее живописные села. Дворы там самые чистые и ухоженные. Почти в каждом есть красивая часовенка, часто через нее пролегает вход во двор. Колодцы тоже есть почти везде, и везде одного типа - застекленные и огороженные снаружи, с огромным круглым колесом сбоку. Церкви в Буковине очень аскетичного вида - как правило, трехобъемные, с крестами в одной плоскости и на одном уровне.
После села Руська (Русская) дорога пошла вдоль румынской границы. Сначала граница проходила по реке Сучава, и перейти ее можно было по обычному мосту. Потом начался забор с колючей проволокой. Пограничников мы увидели только на главной площади села Селятин - они подъехали на машине и проверили наши паспорта, общались с нами очень приветливо.
Между Селятином и Плоской был еще один перевальчик, без названия. Там меняли камеру Аленке, а через полчаса, в Плоске - Анке. С перевала спуск был более пологим и длинным, оптимальной крутизны - ни педали не нужны, ни тормоза.
Ночевали мы около Усть-Путилы, на границе Черновицкой и Ивано-Франковской областей, опять за шлагбаумом, но из села нас было прекрасно видно через реку.
День третий, 3 мая.
Встали в 8 часов. В спальнике все ночь было ужасно жарко, а без него через полчаса холодно становилось. Через пару километров мы пересекли реку Черемош - самую популярную среди водников. Мост в Усть-Путиле - единственный на очень большом протяжении. Поехали вдоль Черемоша, и на одном из привалов я искупалась. Было мелко и сносило сильным течением. Больше желающих не нашлось.
Теперь мы ехали по галицкой Гуцульщине. Вообще гуцульские села начинаются примерно к западу от Берегомета - то была буковинская Гуцульщина. В селе Криворивня, где жил Иван Франко, был его музей, но наших он не заинтересовал - они же не учились в украинских школах. Если еще там побываю, обязательно схожу и туда, и в музей Ольги Кобылянской в Черновцах.
Верховина, "сердце Гуцульщины" - большущий город. Там бывали Иван Франко и мой любимый писатель из украинских классиков - Михайло Коцюбинский. Дети в Верховине очень опрятные и нарядные.
Перед Ворохтой был еще один невысокий перевал, на границе Верховинского и Ворохтянского лесхозов.
Ворохта оставила плохие воспоминания, потому что мы торчали там больше часу - долго покупали продукты, потом некоторые решили позвонить домой... Это крупный горнолыжный курорт, а иностранцев там полно и летом.
Я полдня надеялась, что, раз мы все равно сократили маршрут (выбросили участок с озером Синевир), мы сделаем радиалочку поближе к Говерле - высочайшей вершине Карпат (2060 м). Туда довольно близко подходит асфальтированная ненаселенная дорога. На саму гору, конечно, мы бы не пошли, но все-таки хоть как-нибудь приобщились. Уже в Питере я вычитала, что в велосипедной "четверке" ходится седловина между Говерлой и Петросом (вторая по высоте вершина, 2020 м).
Правда, там не написано, нужно ли при этом тащить велосипеды на себе. Но в любом случае, очень хочется там побывать.
Надежды мои не оправдались, и ночевали мы в нескольких километрах от Ворохты на север, на реке Прут, на другом берегу которой была железная дорога, по которой мы спустя четыре дня ехали из Рахова в Ивано-Франковск. Место было интересное. Там стоял щит с надписью, что стоянка здесь стоит 5 гривен (вроде бы), а для иностранцев (каковыми мы и являлись) - 10. Но сборщика платы за постой мы так и не дождались. А стоянка была действительно оборудована - кострище со скамейками, беседка и даже два высоких контейнера для мусора - судя по всему, разные виды мусора следовало выбрасывать отдельно.
В этот день поход мне ужасно надоел, и я зареклась не ходить больше в велопоходы длиннее трех дней.
Вечером мы пили спирт, разведенный кока-колой. Этот фирменный напиток группы Антона, а я отведала его впервые. Чем он хорош - дает очень быстрый эффект.
День четвертый, 4 мая.
Утром мы поехали через Татаров на Яблоницкий перевал. На небольшом участке перед перевалом хорошо было видно Петрос, и даже иногда Говерлу. Упоминания о Яблоницком перевале я слышала и читала задолго до похода - по-моему, он самый популярный в Карпатах -, так что предвкушала долгий подъем. Но подъема почти никакого не было, а сам перевал противный - там полно народу, и ведется оживленная торговля коврами, полотенцами, корзинами и всякими деревянными изделиями. Наверно, все это привозится из Ясини, где сосредоточен художественный промысел Закарпатской Гуцульщины. По перевалу, кстати, проходит граница Ивано-Франковской и Закарпатской областей.
В кафе на перевале мы поели борща и шашлыков с картошкой. Борщ был отвратительный - я и не подозревала, что на Украине есть места, где за главное национальное блюдо не стесняются выдавать пустой жидкий свекольник.
От Яблоницкого перевала до Рахова, вдоль Тиссы, началась красотища. У Тиссы глубокое русло, и мосты через нее очень высокие и мощные.
В Закарпатской области уже живут униаты (греко-католики). Церкви похожи на православные, кресты на них тоже обычные (так называемые шестиугольные), но во дворе каждой церкви, что совершенно не характерно для православия, стоит распятие, на котором написано "I.Н.Ц.I". Распятия же стоят около некоторых домов (часовен там нет вообще), и просто в чистом поле.
Перед Раховом, в селе Устерики, Черная Тисса (вдоль которой мы ехали) сливается с Белой, и в месте слияния они даже по цвету различаются.
Рахов - очень интересный и милый город, название его произошло от слова "рахувати" (укр. - считать). В нем огромное количество нищих,и они (главным образом дети) не дают никакого прохода, а, получив что-нибудь, все равно не отстают. На улицах цветут не знакомые мне плодовые деревья с большими розовыми махровыми цветками.
От Рахова мы должны были ехать по Брусиловскому тракту, о котором получали от местных водителей противоречивые сведения - одни говорили, что там вообще нет никакой дороги, даже пройти невозможно, другие - что там только на первом небольшом участке плохо, а потом ничего... Вообщем, вечером и первые полчаса утром мы объезжали и обходили этот самый участок по грунтовке, и только потом выехали собственно на тракт, на котором есть асфальт, хоть и очень плохой. И Брусиловский тракт стал настоящей жемчужиной нашего похода, а у меня улетучились мрачное настроение и тоска по Питеру.
Остановились мы довольно высоко над Раховом рядом с пасущимися коровами, что навело Анку на мысль пойти купить молока. Мы отправились вдвоем в дом метров на сто ниже нашей стоянки. Там жила молодая семья, у которой было две коровы, две свиньи, две собаки и две кошки. Корову подоили прямо при нас - я видела этот процесс впервые. Купили мы по полтора литра парного молока и простокваши.
День пятый, 5 мая.
Первый перевал - перед селом Косовская поляна - был попроще, да и спуск тоже несложный, но на нем было три прокола камеры - один у Алены и два у меня. В селе мы накупили печенья и поехали на следующий перевал. Весь подъем то начинался, то заканчивался дождь, но не сильный, а недалеко от нас повсюду шли ливни. Дорога местами была очень грязная. Я получила на этом подъеме самое большое удовольствие в походе. Спуск был тоже классный: временами очень трудно было удержать руль в руках на ухабах и камнях. Антон потом сказал, что, судя по отчетам, на Брусиловском тракте многие ломают ребра и конечности.
Заночевали мы между Кобылецкой поляной и городом Большой Бычков на берегу реки Шопурки. Дорога ушла на правый берег, а мы остались на левом и проехали чуть дальше. Место было хорошее, только рядом с нами стояла еще местная компания из нескольких семей.
Шестой день, 6 мая.
Утром мы ели блюдо, отвратительнее которого мне еще пробовать в походе не доводилось - смесь риса, макарон, тушенки и копченой колбасы. Я даже оставила половину, несмотря на постоянный голод, который мучил меня с самого первого дня. Тут следует сделать небольшое отступление. Сейчас я начну брюзжать. В походе я не очень этим увлекалась, придерживаясь известного принципа насчет чужого монастыря, так надо же хоть здесь душу отвести.
Во всех походах, в которых я до сих пор была - во всех группах и при любых завхозах, с едой было более-менее нормально. То есть раскладки мне не хватало никогда, но я как-то приспособилась и всегда беру с собой заначку - палку сырокопченой колбасы, шоколад и еще всякие мелочи, что позволяет мне не умирать с голоду. И до этого похода я и не предполагала, что может существовать стиль питания, настолько дикий и настолько чуждый мне.
Молочных каш группа Антона не ест в принципе. Это, конечно, печально, но еще можно пережить, тем более что об этом все были предупреждены заранее в письмах. Потом оказалось, что и на завтрак, и на ужин, они едят только тушенку (причем только говяжью) с небольшим количеством макарон или какой-нибудь крупы. А обед не предусмотрен вообще. Никакой. Известно, что в очень спортивных и в лыжных походах горячих обедов почти не устраивают - чтобы не терять времени и - часто - драгоценного бензина или газа на их приготовление, не возиться лишний раз с топлением снега, и т.д. Мы готовили на кострах, а спортивным наш поход никак нельзя было назвать - ни по скорости передвижения, ни по другим параметрам. А горячих обедов у нас не было. Но и это еще полбеды. У нас не было даже перекусов. Те несколько раз, когда мы ели с неизменной кока-колой булку или печенье, были инициированы мной или Костей. Один раз - тоже после моих настоятельных уговоров - был куплен сыр. Вообще, было такое ощущение, что, кроме меня и Кости, никто никогда не хотел есть.
В тот, последний, день Антон зачем-то решил устроить полудневку. Я, честно говоря, их вообще терпеть не могу, но могу еще понять их смысл в тяжелых многодневных походах, когда впереди предстоит еще сложный участок, причем и тогда лучше устраивать их во второй половине дня. Но в последний день утром... Все, конечно, нашли себе какие-то занятия, и через полдня мы отправились. Тут опять группа разделилась ненадолго - все пошли Шопурку вброд, кроме Кости и меня. Я, честно говоря, вообще до последнего момента не верила, что они перейдут, но все прошло успешно. А потом они тщательно помыли велики, а мы не стали, но так как начался многочасовой ливень, то к вечеру мы опять примерно сравнялись.
От Большого Бычкова до Хмелева опять был участок румынской границы, и опять никто нами не заинтересовался.
В Рахов мы приехали часов в восемь вечера, и остановились ночевать на турбазе. Нам там не очень обрадовались, но все-таки дали два трехместных номера, и мы расселились как по палаткам. Велосипеды поставили прямо в номера.
В 8.30 на следующий день мы сели в поезд и поехали в Ивано-Франковск, а приехали туда через шесть часов. Еще через два часа я уехала в Киев, а у всех был поезд часов в восемь вечера. В Киеве следующим утром до питерского поезда у меня было часа три. В Питер и в Москву мы приехали почти одновременно - около восьми утра 9 мая.
Татьяна Маслова,
14.06.2001.
Другой отчет об этом походе, написанный руководителем, находится на сайте Антона Крупенникова.